«Праздник вечен. И чины богослужебные уставлены навеки — пение, чтение, изъясняющие силу и угодье праздника. Но у каждого человека, допустим, что и у каждой эпохи, свой вкус, свои способности, свой стиль. И празднуя святый день, подклоняя голову под венец дня праздничного, своё может любить в нём тот или другой народ, тот или другой человек. Сквозняками выдуло из нас силу и способность чувствовать день Господень. Но ещё остался нежный аромат, осталась любовь, например, к Благовещению. Мы понимаем, что не праздник побледнел, не праздник умалился, а мы ослабли сердцем и умом — вылиняли, упали, обескрылели. Светлая гора праздника всё та же, это у нас украл враг наш лучшие и нужнейшие силы наши: непосильна нам гора-то, высока пора-то.
Благовещение… Сколько волей, друга столько неволей вылили мы из сосуда жизни нашей драгоценное миро праздника. Но аромат мира не утаился, осталось нежное благоухание. А давно ли великим грехом было задеть работу в этот день: «Птица-де гнезда не вьёт». «На волю птичку выпускали при светлом празднике весны…»
Характер цельный и живой носит слово Киевских четь-миней о Благовещении. Слово Златоустого. Первая страница, эти бесконечные повторения. «…Послан бысть Гавриил…» Истинная музыка. Это рокот античной кифары с одним и тем же начальным переливом струн: «в месяц шестый послан бысть Гавриил…» Читать далее →
(18)